Интервью Washington Post 12 марта

Нассим Талеб сделал себе имя и карьеру, ожидая сильные исторические события, которые он называет «Черными Лебедями», которые включают первую мировую войну, рост Интернета и крах фондовой биржи 1987г. В двух книгах, изданных в 2001 и 2007 годах, он убеждает читателей сконцентрироваться на том что они не знают, а не на том, что они делают.

Позже, Талеб резко критиковал банкиров и экономистов, которые выпустили прогнозы прямо до конца текущего глобального финансового кризиса.

Он не так давно говорил с репортером «Washington Post»:

Вы - жестокий критик всей области экономики. Разве экономисты ничего не знают?

Т: У нас около миллиона людей занятых непосредственно в экономической жизни. Сколько людей видело степень того, что произойдет в этот кризис? Некоторые люди говорили, что у нас будут проблемы, но очень не многие видели потенциал полного их воздействия. Они не видели каскада воздействий, которые оказывает сложная экономическая система.

Несколько лет назад, я заметил одну вещь об экономике, и это - то, что экономисты ничего не понимали правильно. Я хотел узнать причину. Они сказали бы, что их модели не идеальны. Но данные показывают, что Вы действуете намного хуже, используя их модели, чем Вы бы действовали без них. Это - дерьмовая наука.

Вы можете дать определенный пример?

Т: Каждый раз, когда я видел Председателя Федеральной Резервной Системы Бена Бернанке [по телевидению], у меня будет приступ гнева. Он утверждал, что мы были в периоде "большого затишья." Он не понимает, что Черным Лебедям предшествуют низкая изменчивость и наращивание скрытых рисков. Он принимал отсутствие изменчивости за отсутствие риска. Это походило на кого-то сидящего на динамите и говорящего, что "Это хорошо, мы в безопасности, потому что ничто не случилось."

В сложной системе вещам, которые хрупки, нужно позволить потерпеть неудачу очень быстро. Прежний председатель Федеральной Резервной Системы Алан Гринспан и Бернанке позволяли кое-чему хрупкому, а именно банкам, выживать очень долго. Чем дольше оно живет, чтобы сломаться, тем худший будет результат. Именно поэтому я думаю о потребности Обамы начать с новой экономической команды. Он нуждается в новых людях, которые понимают сложные системы.

Что скажете о экономисте Рубини? Разве он не был тем, кто привлекал внимание к потенциальной опасности?

Т: Да, Рубини все понимает правильно. Но Рубини не был прав, потому что он - академический экономист. Он был прав, потому что он - очень проницательный товарищ. Он настолько хорош, ему удалось преодолеть его образование в экономике.

Кроме Вас, кто был бы правильным выбором для правительства Обамы?

Т: Я знаю, кто не должен быть в его команде - никто, из тех кто не понимал, что мировая финансовая система включала больший риск, чем это показывала. Это оставляет много людей вне правительства и вне экономической профессии. Кроме Рубини, самой близкой фигурой экономической профессии был бы Кен Рогофф. Я также потребовал бы, чтобы он был тем деловым человеком, кто сделал карьеру не на подписывании разных бумажек, чтобы произвести на экономистов впечатление.

Так, какой Ваш рецепт для экономики?

Т: Первая вещь, которую мы должны сделать, должны избавиться от порочной премиальной системы оплаты в банках, которая поощряет Вас брать на себя эти огромные скрытые риски. Когда все это взрывается, у них все еще есть свои премии. Вы видите много людей, вокруг, кто богат, но кто никогда не сделал ни пенни для их инвесторов. Смотрим на прежнего Министра финансов Роберта Рубина в Ситигрупп. Он получил премию в размере $115 миллионов, в то время как налогоплательщик должен выплачивать их. Мы не должны платить Бобу больше. У нас должны быть условия возврата ранее данного, чтобы удостовериться, что мы наказываем людей за их проигранные пари.

Я вижу пользу частичной национализации банков по этой причине и запрета сложных производных. Никто не понимает их. Я также начал бы предъявлять обвинение продавцам этих финансовых систем риск-менеджмента, на которые все полагались, когда они говорили, что все было хорошо, когда это было далеко не так.

Как Вы определяете Черного Лебедя? Если они настолько неожиданны, как мы можем подготовиться к ним?

Т: Черный Лебедь - исключение, среди птиц. Это - случай с массивными последствиями, который неожидан. Моя идея не состоит в том, чтобы просто сказать, что эти вещи случаются. Моя идея состояла в том, чтобы идентифицировать уязвимость. В банковском деле я идентифицировал огромное количество взятия риска со стороны банков, которые использовали поддельные модели, чтобы оценить эти риски. Это было настолько болезненным, чтобы наблюдать, что банковская система становится настолько хрупкой и не устойчивой к Черным Лебедям. Теперь богатство, превращается в воздух.

Что Вы видите впереди?

Т: Слушайте, глобализация создала эту взаимосвязанную недолговечность. Никогда в истории вселенная не отменяла Рождественского праздника. Так некоторое время это создало иллюзию стабильности, но это создало этого разрушительного Черного Лебедя. Сложным системам не нравится долг. Таким образом, продолжится разрушение десятков триллионов долга, пока общество не восстановит себя в ультраконсервативной манере. Мы находимся худшем положении, чем люди думают. У людей есть проблема опровержения. Это - одна из вещей, которые я изучил в Ливане. Все, кто уехал из Бейрута, когда война началась, включая моих родителей, сказали, «О, это временное явление». Это продлилось 17 лет! Люди имеют тенденцию недооценивать серьезность этих ситуаций.

Этот кризис собирается продлиться 17 лет?

Т: К сожалению, нет, сложные системы льются каскадом намного быстрее, чем хотелось бы. Однако, разрушение будет более глубоким, чем люди ожидают. Это повредит многим людям. Мой благоприятный сценарий - лучшая экономическая обстановка разовьется, низкий долг, здравый мир роста, в котором, тому, что хрупко, позволяют сломаться как можно раньше. Мой сценарий кошмара - правительство спасает Citibank еще раз, так же как другие банки, и деловые резюме как обычно. Тогда, в следующий раз это сломается намного сильнее.